понедельник, 18 октября 2010
Сегодня ночью я смотрела кино. То есть, длинный сон со смыслом и логической последовательностью, но совершенно не осознанный. Он был довольно забавный, поэтому я его запишу.
Тогда шла Первая Мировая, видимо. Меня и моего жениха (короткостриженного голубоглазого блондина, выше меня ростом, подтянутого - ни дать, ни взять, настоящий офицер), преследовали за шпионаж.
дальшеЗа нами бегали, много стреляли, а мы, скованные на запястьях цепями, ловко замедляя время, уворачивались от пуль. И так, пока ему чем-то тяжёлым всё-таки не прилетело по голове. Я диагностировала сотрясение и потащила его в ближайший медпункт. Фельдшерша в медпункте заявила, что никакого сотрясения нет, и отправила нас в каморку отлёживаться. Тем временем, я, понимая, что "отлёживаться" будет слишком долго, порылась в местной аптечке и вколола парню какие-то аналептики.
Судя по всему, добираясь до медпункта, мы где-то спалились, потому что туда заявились ребята в форме, а фельдшерша указала пальчиком на дверь каморки. Меня и уже почти пришедшего в сознание молодого человека взяли под локоток и куда-то увели.
Потом, будучи уже арестованной (нас держали в том же здании, всех женщин отдельно) я снова была в этом медпункте и читала фельдшерше длинную лекцию о медицинской этике и о том, что первой заботой для неё должна быть жизнь пациента, а то, является ли он государственным преступником - уже детали. Судя по моим словам, я занимала до войны не последнюю должность в тогдашнем Минздраве и запросто могла лишить её права на медицинскую деятельность.
Надо сказать, что нас держали в очень хороших условиях. Под конвоем, конечно, но при нас были личные вещи и мы были не очень-то ограничены в свободе перемещений. Не стоит забывать, что время было другое, а мы все, поголовно, были дворянками и довольно уважаемыми людьми. Так что, со стороны мы скорее напоминали институт благородных девиц на прогулке. Только вот мы знали, что нас ждёт. В том же медпункте я слышала детский крик "Мама, я видела, они нас убьют! Мама!"
Потом я каким-то образом узнала, что мой жених бежал и эмигрировал на родину. И тоже стала думать о побеге.
Однажды нас повели в капеллу на лекцию то ли лингвиста, то ли богослова. На лекции сидели молодые семинаристы, которые, разумеется, приняли нас за благородных девиц. А семинарист, сидевший справа от меня, даже написал мне записочку, мол, давайте встретимся этажом ниже, и вышел. Я поняла, что это, в общем-то, неплохой шанс, и сделала вид, что пролила что-то, с причитаниями, "ах какая же я неаккуратная, застирывать теперь придётся". Отпросилась у надзирательницы в туалет, взяв с собой вещи (офицерский планшет, его досмотрели, но двух ножей не нашли), охранникам сказала "я в туалет, мне разрешили", а те, видимо, решили, что из огромного здания, напичканного военными, никуда я не денусь, и пропустили.
Я, запинаясь за каблуки, сбежала по лестнице, выбежала из здания и поймала трамвай в торону вокзала. При мне, не понятно, как, оказалась внушительная сумма денег и я, кося под чешку, возвращающуюся на родину (чешский я знала неплохо), села на поезд и, с пересадками и ночёвками на вокзалах, но уехала.
Приехала то ли в Австро-Венгрию, то ли в Германию, нашла там жениха, который был, действительно, военным, быстренько вышла за него замуж и залегла на дно.
@темы:
сны